До Гарри [ЛП] - Кейси Л А

— Я так не думаю, — проворчала я. — Я позвонила в их день рождения, и когда я сказала Локлану, чтобы он перестал просить меня вернуться домой, он сказал, чтобы я больше никогда ему не звонила. Я просто выполняю его желание.

Мой дядя покачал головой.

— Ты всецело похожа на своих братьев: несравненно упряма.

Я ухмыльнулась.

— Как будто ты не упрям?

— Да, — согласился он. — Я просто не так плох, как ты и твои братья.

Я застонала.

— Я не хочу с тобой спорить.

— Я не спорю. Я просто упоминаю кое-что, что тебе не нравится слышать.

Я закатила глаза.

— Что ты делал сегодня?

Он подумал об этом, затем сказал: — Я ходил на могилу твоей тети и положил свежие цветы. Я также положил немного на могилу твоей подруги.

Мой голос был напряжен от эмоций.

— Спасибо, дядя Гарри, — сказала я. — Ты самый лучший.

— Это ты лучшая, дорогая.

Я моргнула пару раз, когда Кейл переместился рядом со мной. Оглядевшись, я поняла, что месса закончилась. Священник спустился к моей семье и пожал каждому из нас руки, выражая свои соболезнования. Я не могла ему ответить, поэтому Кейл сделал это за меня.

— Спасибо, Святой отец, — сказал он.

Я снова взяла за руки маму и бабушку, когда Кейл, мои братья, мой отец и помощники подняли гроб моего дяди обратно на плечи и вынесли его из церкви, а все присутствующие медленно последовали за ними. Как только мой дядя был благополучно помещен в катафалк, мы вернулись в черную машину и поехали к дому моего дяди, чтобы в последний раз проехать мимо.

Это было чертовски больно.

Это разорвало меня на части, проезжать мимо дома и направляться к месту его последнего упокоения на Йоркском кладбище. В этот момент все, казалось, пролетевшими мгновениями. Не прошло и секунды, как мы были на месте захоронения, стояли рядом с могилой, пока гроб моего дяди опускали в землю и священник произносил молитвы.

Подруга моей матери передала по одной красной розе каждому из членов моей семьи и Кейлу, чтобы мы бросили ее на гроб моего дяди. Я была последней, кто бросил розу, но, прежде чем позволить ей упасть, я поцеловала лепестки и прошептала: — Я буду скучать по тебе вечно.

Казалось, роза упала в замедленной съемке и приземлилась на именную табличку гроба, где имя моего дяди было выгравировано ясно, как день. Священник еще немного рассказал о том, каким любимым человеком был мой дядя и скольких жизней он коснулся.

Вскоре после того, как священник произнес свои последние молитвы, заиграла «Время прощаться» Андреа Бочелли и Сары Брайтман. Мне удалось сдержаться в течение первой минуты песни, но как только заиграл припев и были спеты слова «время прощаться», я сломалась.

Чьи-то руки обхватили меня сзади, а лицо прижалось ко мне сбоку.

— Он всегда будет с тобой, — прошептал грубый голос Кейла.

Я всхлипнула и повернулась к нему лицом, держась за него, пока плакала от боли в сердце, которая захлестывала меня. Я не знала, как долго плакала, но вскоре я была в объятиях родителей, пока мы все плакали по моему дяде. Люди начали расходиться, как только песня подошла к концу, сигнализируя об окончании похорон.

Я посмотрела сквозь рассеивающуюся толпу людей, и мой взгляд остановился на Кейле. Он стоял перед могилой Кейдана, которая находилась всего в тридцати или около того участках от могилы моих тети и дяди. Он уставился на надгробие, глубоко засунув руки в карманы брюк. Я уже собиралась подойти к нему, просто чтобы быть рядом с ним, как он был рядом со мной, но застыла на месте, когда из ниоткуда увидела Дрю, направляющуюся к Кейлу.

Я потратила время, чтобы осмотреть ее, заметив, что, хотя она все еще выглядела как раньше, на ее лице появились признаки потери. Я не знала, говорила ли она с Кейлом, когда подошла к нему, но он посмотрел на нее сверху вниз и, вынув левую руку из кармана, обнял ее за плечи, прижимая к себе, прежде чем они оба сосредоточили свое внимание на надгробии своего сына.

Ревность закружилась у меня в животе, и мне захотелось избить себя до полусмерти из-за этого. Почему я все еще должна была испытывать зависть при виде них, вместе, когда было так очевидно, что единственной связью между ними сейчас была память об их потерянном сыне?

Я отвернулась от них, чтобы они могли разделить момент со своим сыном наедине, вместо того чтобы мои блуждающие глаза задерживались на них. Мое внимание быстро сосредоточилось на бабушке, которая обнимала родителей Кейла. Я не видела их много лет, но они были такими, какими я их запомнила, у них просто было несколько лишних морщинок вокруг глаз и меньше пружинистости в походке.

Без сомнения, причиной этого была потеря их внука и наблюдение за тем, как их сын проходит через свою борьбу.

Когда я подошла к ним, миссис Хант заметила меня первой.

— Лэйн, — выпалила она. — О, моя девочка, как я рада тебя видеть.

Я широко улыбнулась, когда она бросилась ко мне и обняла меня, так крепко, что я испугалась, что она сломает меня.

— Отпусти бедную девушку, Хелен — ты ее раздавишь, — сказал мистер Хант, его Джорди-акцент был таким же сильным, как и всегда.

Меня всегда удивляло, что Кейл не перенял даже намека на акцент своего отца. Его Ньюкаслский акцент был сильным, но это только доказывало, что он был йоркширским парнем насквозь.

Я усмехнулась, когда миссис Хант отпустила меня только для того, чтобы снова обнять. Когда она наконец оторвалась от меня, мистер Хант быстро вмешался, прежде чем у нее появился еще один шанс заключить меня в объятия.

— Я так рад видеть тебя, дорогая, — сказал он, улыбаясь мне сверху вниз, а затем поцеловал меня в лоб, как делал это много раз раньше, когда я была моложе.

— И я Вас, сэр, хорошо выглядите.

Так оно и было, он сильно похудел и выглядел великолепно.

Он подмигнул.

— Кейл и твои братья взяли на себя мою диету и заставили меня есть здоровую пищу. Поверь мне, я бы предпочел быть с твоим отцом в пабе и веселиться несколько вечеров в неделю, чем считать, сколько калорий я съедаю.

Я радостно рассмеялась.

— Похоже, мой отец ел и пил достаточно за вас обоих.

Мистер Хант рассмеялся, и это вызвало искреннюю улыбку на моем лице.

— Итак, — сказал он, — как живется в Большом Яблоке?

Я перестала улыбаться.

— Все… хорошо.

Губы мистера Ханта дернулись, но он больше ничего не сказал.

Я посмотрела в сторону пары, которая окликнула меня по имени. Они были друзьями моих родителей, поэтому я извинилась перед мистером и миссис Хант и поприветствовала эту пару, а также многих других людей, которые остановили меня и выразили мне свои соболезнования. Я не знала, как мне удалось держать себя в руках, но я это сделала, и я была слегка рада этому. Я знала, что слезы приведут к сочувствию, а сочувствие приведет к новым слезам. И, клянусь Богом, мне больше не хотелось плакать.

Закончив здороваться и благодарить людей, я направилась к машине, которая привезла меня на кладбище, и по дороге столкнулся с мамой.

— Ты идешь в паб? — спросила она.

Я покачала головой.

— Я просто хочу вернуться в ваш дом и лечь спать. Я буду только плакать при всех в пабе, мам.

Моя мать понимающе кивнула.

— Понимаю, детка. Я тоже не могу представить, что останусь здесь надолго. Я просто хочу пойти и поблагодарить всех за то, что пришли.

— Передай тем, кого я знаю мои наилучшие пожелания, хорошо? — спросила я. — О, и попрощайся за меня с Кейлом. У меня не было возможности сделать это.

Мама еще раз кивнула и поцеловала меня в щеку.

— Я все сделаю. А теперь иди домой и немного поспи. Я проверю, как ты, когда приеду. Попроси водителя черной машины отвезти тебя обратно. Элли и Саманта приехали сюда на машине. Они отвезут нас.

Я не видела ни одну из них с тех пор, как приехала к родителям прошлой ночью, но это было неудивительно, учитывая количество людей, которые пришли на мессу и сами похороны.